Особо приходится остановиться на том влиянии, какое оказывают тектонические движения и тектонические структуры земной коры на развитие рельефа. Роль этих обоих факторов часто объединяется под общим термином влияние тектоники на рельеф, но очевидно, что в каждом из отмеченных выше двух случаев мы имеем дело с факторами разного рода. Вопросу этому уделается в современной геоморфологии исключительно пристальное внимание, так как с ним связана правильная постановка коренных проблем геоморфологии.

В теории эрозионных и других циклов В. М. Девиса роль и значение структур освещены в общем достаточно полно. Что же касается движений земной коры, то в этом отношении Девисом было, несомненно, допущено излишнее упрощение: он именно допускал, что движения литосферы, вызывающие нарушения в плавном ходе развития рельефа, совершаются скачкообразно через большие промежутки времени, по своей длительности не уступающие геологическим периодам или эпохам, и совершаются, кроме того, более или менее однообразно. И то и другое допущение с современными воззрениями на сущность и характер тектонических движений литосферы не согласуются. Чем больше накапливается данных о движениях земной коры, тем больше становится ясным, что эти движения совершаются почти всегда то усиливаясь, то ослабляясь в своих темпах, и притом в разных странах и в разные времена амплитуды и скорости, а также сам знак их могут варьировать в широких пределах.

По справедливому указанию современных теоретиков-геоморфологов, разрабатывающих вопросы так называемой "синтетической геоморфологии", именно в неправильной оценке данного фактора кроется "ахиллесова пята" всей теории Девиса. Г. Браун в статье, посвящённой так называемой синтетической геоморфологии, критикуя теорию В. М. Девиса, указывает, что наиболее слабым пунктом её является как раз представление о стадиях, тесно связанное с указанным выше упрощением представлений о тектонических движениях, положенным американским учёным в основу дедуктивных построений.

Географическое распределение крупных черт рельефа и основных геоморфологических ландшафтов по поверхности земного шара как нельзя лучше иллюстрирует решающее значение тектоники для формирования рельефа.

Обращаясь прежде всего к СССР, мы видим, что все высокогорные ландшафты нашей страны приурочены, главным образом, к молодым (альпийским) складчатым горным сооружениям (Кавказ, Среднеазиатские горные системы, отчасти горы восточной Якутии). Только на крайнем севере (на Новой Земле) мы имеем кое-где альпийские формы рельефа, приуроченные к более древним по своему геологическому возрасту горным хребтам, и такого же рода кажущиеся исключения дают нам некоторые южно-сибирские горные возвышенности (Алтай, Западный и Восточный Саяны, некоторые Прибайкальские горные хребты).

Однако детальные геоморфологические исследования наших геологов за последние годы дают полное основание утверждать, что эти горы в самом недавнем прошлом, в конце третичного и частью уже в четвертичное время, пережили фазу энергичного эпейрогенического подъёма, связанного с омоложением рельефа, обусловившего их расчленение глубокими речными долинами и приобретение ими альпийских высокогорных черт рельефа. На Новой Земле этому способствовали ещё и специфические условия полярного климата, с которыми связано весьма низкое положение снеговой линии, и, следовательно, интенсивное морозное выветривание даже на сравнительно небольших абсолютных высотах.

Наши крупные равнинные страны занимают участки литосферы, характеризующиеся или консолидацией, имевшей место в сравнительно отдалённые геологические времена, или же тектоническими опусканиями. В основе Русской равнины залегает фундамент из докембрийских образований, с самого начала палеозоя уже не подвергавшийся складкообразовательным движениям, а совершавший только колебательные (эпейрогенические) движения сравнительно умеренной амплитуды. Западно-Сибирская равнина располагается на месте части Азиатского континента, испытавшей в конце палеозоя или в начале мезозоя глубокое тектоническое погружение.

Среднесибирское плоскогорье покоится на массиве докембрийских кристаллических сланцев, образующих жесткий фундамент всех налегающих на них частью слабо складчатых, частью совершенно горизонтальных толщ. Вся северо-восточная Якутия представляет чередование складчатых горных хребтов и плато (Алазейское, Колымское, Юкагирское), различающихся между собой не только по рельефу, но и по истории своего геологического развития, в частности по характеру пережитых ими тектонических движений. В некоторых из этих стран отпечаток на морфологию наложили вулканические процессы, тесно связанные с тектоническими движениями (Среднесибирское плоскогорье, Камчатка).

Казахская складчатая страна с её характерным мелкосопочным рельефом приурочена к древним складчатым сооружениям, пережившим весьма длительную субаэральную денудацию при сравнительно слабых движениях земной коры. На Урале мы имеем по простиранию хребта чередование сильно пониженных пенепленизированных отрезков со сравнительно высоко поднятым, с почти высокогорным рельефом (Северный Урал). Это чередование обусловлено неравномерными тектоническими подъёмами и опусканиями различных частей Урала в геологическом прошлом (погружения и вздымания осей Уральских складок). Ход ледниковой экзарации и денудации на Кольском полуострове был в значительной мере предопределён разломами и диференциальными движениями отдельных глыб, на которые при разломах был разбит этот древнейший участок земной коры.

Такого же рода явственную связь мы могли бы легко подметить при обзоре других частей света. Так, по всему западному побережью Северной Америки мы имеем зону высокогорных ландшафтов, совпадающую с молодыми складчатыми горными сооружениями. Наоборот, так называемые великие внутренние равнины Северной Америки расположены в области, стабилизировавшейся уже в докембрии и с тех пор испытавшей только вертикальные колебательные движения умеренного размаха. Древний материковый щит Лабрадора по рельефу напоминает наш Кольский полуостров.

Не приводя дальнейших примеров, заметим, что насколько эта определяющая роль тектоники видоизменяется и маскируется условиями физико-географическими - в частности климатической зональностью, - будет показано ниже.

Остановимся ещё на некоторых основных понятиях.

Если характер пластики рельефа может быть легко объяснён воздействием господствующих в данное время внешних физико-географических условий, то такого рода формы называются консонантными, а те, внешность которых не вяжется с современными климатическими условиями, диссонантными. Иногда первые также называют гармоничными, а вторые дисгармоничными (морены на русской равнине, "курчавые скалы" в Финляндии, древние материковые дюны в северной Германии, эрозионные долины в пустынях и пр.).

Формы, внешне сходные между собой, условимся называть гомеопластическими, сходные по своему происхождению - гомеогенетическими. Конвергенция есть лишь частный случай гомеопластицизма.

Из всего вышесказанного ясно, что в понятие генезиса в геоморфологии вкладывается иной смысл, чем в биологических науках. Поэтому и классификации геоморфологические должны строиться на иных принципах, чем классификации живых организмов. Сделанную Пассарге попытку классифицировать формы рельефа, сгруппировав их в отряды, порядки, классы, роды и виды, нельзя признать удачной.

____________________