Если откинуть встречающиеся в научной литературе древних времён единичные попытки объяснения отдельных форм рельефа (например, у Страбона или Сенеки), то в общем развитии геоморфологии как науки можно выделить три основных периода.

Первый период обнимает время от середины XVII до конца XVIII столетия. В Западной Европе за это время появился ряд трудов общегеографического и в особенности геологического содержания, авторы которых попутно затрагивают также вопросы характеристики и происхождения форм рельефа. Так, в классической монографии Бернгарда Варрениуса, изданной в Амстердаме в середине XVII столетия ("Общая география" - "Geographia generalis"), впервые было дано систематическое описание форм земной поверхности. Но особенно много внимания, по вполне понятным причинам, уделяли генезису рельефа геологи при построении своих, тогда ещё весьма спекулятивных, "теорий земли" (Хеттон, Пляйфер, Вернер и др.). Они затрагивали при этом не только общие проблемы расчленения земли на континенты, острова, равнины, горы и т. д., но и пытались осветить роль геологических сил и процессов в их происхождении. Среди учёных нашей страны отдельные гениальные по своей интуиции мысли о связи движений земной коры с формами рельефа мы находим у Ломоносова; знаменитый академик Паллас один из первых осветил вопрос о связи между структурой гор и их формой. Но при всём том крайняя скудность фактического материала и наблюдений, бывших в распоряжении учёных того времени, исключала возможность связать эти порой весьма интересные мысли и идеи в одно стройное целое, заслуживающее названия науки.

Вторая половина XVIII столетия и начало XIX ознаменовались обширными, охватившими многие бывшие до того малоизвестными страны путешествиями выдающихся естествоиспытателей (Форстер, фон-Гумбольд и др). Ими собраны были огромные материалы по характеристике природы, в том числе и устройства поверхности новых обширных стран во всех частях света. В то время чрезвычайно умножились и углубились описания форм рельефа и в самой Европе. Естественно явилась потребность внести систему в эти сырые материалы, создать научную классификацию форм рельефа.

Наступает второй период развития интересующей нас науки, когда господствовало стремление прежде всего давать точное описание внешних особенностей форм земной поверхности, сопоставлять сходное и формально разделять различное. При таких условиях генетические моменты отступают на второй план, а главное значение начинают придавать чисто внешним характеристикам и описаниям. Наиболее ярким представителем этого описательного, орографического направления в геоморфологии был знаменитый Риттер, в монументальном труде которого "Азия" нашло себе наиболее яркое отражение это орографическое направление.

В нашей стране наиболее видными последователями риттеровской методики были П. П. Семёнов-Тян-Шанский и П. А. Крапоткин. Надо, впрочем, заметить, что и до сих пор в трудах немалого числа наших географов можно уловить отголоски влияния риттеровского направления, выражающиеся в смешении геоморфологии с орографией(1).

Описанный только что период дал, однако, немало и весьма положительных результатов. Прежде всего был накоплен обширный материал по характеристике разнообразнейших морфологических элементов земной поверхности, а также подмечен ряд весьма примечательных особенностей в очертаниях континентов, островов и во взаимных отношениях суши и моря. Собраны обширнейшие материалы по гипсометрии и морфометрии, что немало способствовало более правильному изображению на картах рельефа. Разработаны методы вычисления средних морфометрических данных (средних высот континентов и горных хребтов, средних уклонов и высот каких-либо особенно важных с хозяйственной точки зрения элементов рельефа, например, перевалов и т. п.). Внесена известная система, правда, в значительной степени искусственная, в распределение морфологических форм по категориям, что сделало легче обозримой всю совокупность черт земного лика и позволило ярче подчеркнуть отличия в этом отношении одних частей суши от других. Всё это вместе взятое подготовило почву для решения тех основных проблем геоморфологии, которые были выдвинуты на первый план в третий период, именно проблем происхождения и развития форм земной поверхности.

Третий период - от последней четверти прошлого столетия до настоящего времени - может быть охарактеризован, как период постепенного возникновения и укрепления науки о рельефе земной поверхности, самостоятельной ветви естественно-исторических дисциплин, - геоморфологии. Любая отрасль знания только тогда может претендовать на полноправное место в ряду других наук, если она обладает определённой строго очерченной сферой компетенции, самостоятельной методикой, возможностью строить рациональную классификацию и вместе с тем выявить закономерности, управляющие подлежащими её ведению явлениями и предметами. Современная геоморфология как наука удовлетворяет этим требованиям в высокой степени, и следовательно, имеет полное право на существование в качестве самостоятельной дисциплины. Но возможность возникновения и развития в качестве таковой, кроме отмеченного выше накопления обширного фактического и описательного материала, обусловлена была также быстрым прогрессом физической геологии и физической географии, вскрывших существо процессов, лежащих в основе формирования элементов рельефа. Первостепенное значение имело также и то, что идеи эволюции постепенно глубоко проникли в миросозерцание учёных геологов и географов и что поэтому их благотворное влияние сказалось также и в сфере геоморфологии. Новые течения, приведшие в конце концов к зарождению генетической морфологии, начали пробиваться во второй половине прошлого столетия почти одновременно и независимо в целом ряде стран: в Северной Америке, Германии, Скандинавии, Англии, Швейцарии, России и пр. Особенное значение в Северной Америке имели работы Дена, Поуэля, Гильберта; в Англии - Рамзея и Гики (Арчибальда и Джемса); в Швейцарии - Рютимейера, Гейма, Бальцера и др.; во Франции - де-Лаппарана, де-Ла-Ноэ и Маржери; в России - Крапоткина, Докучаева, Павлова, Мушкетова и др.; в Германии - Оскара Пешеля, Рихтгофена, Альбрехта Пенка и др.; в Скандинавии - Торреля, Гольста и др.

Наибольшее значение имели труды Пешеля, Рихтгофена, А. Пенка (по геоморфологии вообще) в Европе, Поуэля и в особенности Девиса в Северной Америке, а затем по отдельным важным разделам геоморфологии труды различных исследователей по изучению ледникового периода в Альпах, Северной Европе и Северной Америке.

В частности Пешель (1869) в своей работе ("Neue Probleme der vergleichenden Erdkunde, als Versuch einer Morphologie der Erdoberflache". 3-е изд. Leipzig, 1878) первым поставил в литературе вопрос о проблемах, выдвигаемых новым направлением физической географии, а следовательно, и геоморфологии. Позже Рихтгофен (1883) посвятил этому вопросу специальную работу, а затем опубликовал свою инструкцию для научных путешественников ("Fuhrer fur Forschungsreisende". Hannover, 1901), отметившую новую эпоху в развитии геологии и географии и многие десятки лет служившую настольной книгой для всех научных исследователей - книгу в значительной мере не утратившую своего значения и до сих пор. Здесь мы уже находим вполне стройную, детально разработанную генетическую классификацию форм земной поверхности. Наконец, А. Пенк (1894) опубликовал свой монументальный труд о морфологии земной поверхности ("Morphologie der Erdoberflache" Stuttgart, 1894), положивший незыблемую основу генетической морфологии, как самостоятельной ветви географических наук. К этой книге постоянно приходится обращаться и теперь всякому геоморфологу и геологу.

Независимо от Европы геоморфология развивалась самостоятельными путями в Северной Америке, где множество ценнейших наблюдений и идей по развитию и возникновению рельефа суши в зависимости от движений земной коры и работы внешних агентов было собрано целым рядом учёных, главным образом геологов, при детальных исследованиях горных цепей в западных штатах и в Аппалачах. Новое направление научной геоморфологии ясно наметилось уже в работах Гильберта, Дена, Поуэля и др.; но полный и всесторонний синтез этих идей и наблюдений дал в своих многочисленных трудах Девис, который, наряду с Рихтгофеном и А. Пенком, по справедливости должен считаться одним из основных творцов современной геоморфологии. Его идеи, в особенности его учение о циклах эрозии и методы объяснительного описания форм рельефа вообще, чрезвычайно быстро распространились за пределы Северной Америки и оказали громаднейшее влияние на развитие европейской науки, так как Девис неоднократно имел случай пропагандировать свои взгляды с кафедры в европейских университетах и аудиториях.

Таким образом, конец прошлого (два последних десятилетия) и начало текущего столетия надо считать моментом окончательного утверждения генетической геоморфологии, как самостоятельной науки.

Нельзя при этом не отметить двух сопутствующих обстоятельств, сыгравших в этом прогрессе существенную роль. Так как современные формы земной поверхности развиваются преимущественно на покрове четвертичных отложений, а в северных странах - в северной Европе и в Северной Америке - в составе этого покрова ледниковые отложения играют особенно важную роль, то понятно, что успехи геоморфологии были теснейшим образом связаны с успехами познания ледниковых отложений. Так оно в действительности и было. Вот почему капитальные труды А. Пенка и Брюкнера по изучению ледникового периода в Альпах, затем работы скандинавских ученых Торреля, Гольста, позже Де-Геера, Энквиста, Мунтерса, Заурамо и др., у нас труды Крапоткина, в Северной Америке работы Райта, Пэмпелли, Антевса и многих других имели такое огромное значение для развития современной геоморфологии.

Вторым моментом, сыгравшим важную роль в этом отношении, явилось мощное развитие картографии, которая из младенческого состояния в XVII и XVIII столетиях, постепенно совершенствуя свои методы, как съёмочные, так и изобразительные, поднялась до высоты науки, дающей способы наглядного изображения пластики и гипсометрии на картах; таким образом появилась возможность не только правильно изображать распространение и сочетание отдельных форм земной поверхности, но и производить научный анализ этих сочетаний и соотношений не только в поле, но и в кабинете. Для правильного развития геоморфологии это имело первостепенное значение.

Работы Рихтгофена, Девиса и А. Пенка оказали чрезвычайно глубокое и плодотворное влияние на развитие современной геоморфологии. Заложенные в них идеи изменчивости форм земной поверхности во времени и пространстве, закономерного развития их в зависимости от того или иного сочетания движений земной коры с воздействием на литосферу внешних агентов получили теперь всеобщее признание и придали геоморфологическим исследованиям сугубый смысл и интерес. Мало того, А. Пенк и особенно Девис показали, что при последовательном проведении этих принципов морфологический анализ является одним из весьма могущественных методов для восстановления прошлой истории тех или иных участков земной коры и, следовательно, может и должен занять в геологии такое же важное место, как методы палеонтологический, стратиграфический, фациальный и пр. В некоторых случаях, когда только что перечисленные методы оказываются бессильными дать ответ на интересующие геолога вопросы, в частности, когда речь идёт о темпах и амплитудах движений земной коры в прошлом, на помощь приходит геоморфологический анализ. Таким образом, будучи детищем геологии, эта наука в настоящее время оказывает неоценимые услуги своей материнской науке. Нет поэтому ничего удивительного в том, что в настоящее время геологи уделяют геоморфологическим проблемам всё больше и больше внимания.

Первая треть текущего столетия характеризуется чрезвычайным развитием геоморфологических исследований во всех странах мира. Мы имеем теперь прекрасные описания не только развитых стран, в которых изучение рельефа производилось с давних времён, каковы, например, Альпы, Пиренеи, Карпаты, Франция, северная Германия, Англия, Скандинавия, Северная Америка и пр., но и отдалённейших областей - в Африке, Австралии, Арктике и даже в Антарктике. Геоморфологическая литература за последние десятилетия приобрела поистине необозримые размеры.

Что касается СССР, то уже в дореволюционное время русская наука могла вписать в свой актив ряд замечательных работ по характеристике отдельных категорий рельефа: таковы уже упоминавшиеся труды Крапоткина по ледниковым явлениям, работы покойного академика Павлова о происхождении равнин, работы В. В. Докучаева, работы Н. А. Соколова о дюнах, работы Крубера о крымском карсте и ряд других трудов. Но в общем всё же до революции большинство характеристик рельефа нашей страны носило орографический или чисто морфометрический эмперико-описательный характер, и в них мы тщетно стали бы искать анализа форм земной поверхности в том аспекте, какой требуется современной геоморфологией. Таковы работы, сами по себе весьма ценные, Миддендорфа, Черского, Тилло, Танфильева, Шокальского и др. Только в самом начале текущего столетия в нашу страну стали постепенно распространяться новые идеи. Но всё же до Великой Октябрьской социалистической революции развитие геоморфологии в России шло очень медленными темпами, и в этом отношении наша наука сильно отставала от зарубежных стран.

Резко изменилось положение после Великой Октябрьской социалистической революции в связи с необычайным ростом и расширением геологических и географических исследований территории СССР. Потребность в точном познании устройства поверхности нашей страны, важное значение, какое имеет научное освещение рельефа для решения ряда актуальных проблем строительства (сооружение плотин, проведение каналов, грунтовых и железных дорог, постройки элеваторов, сооружений военного значения и т. д.), первенствующее значение такого освещения для решения вопросов генезиса почв, распределения растительного покрова, для климатических условий и пр. вызвало огромный по своему размаху подъём геоморфологических исследований. В университетах учреждаются кафедры геоморфологии (Ленинград, Москва). Чрезвычайно быстро растут кадры молодых геоморфологов. Многочисленные экспедиции и отдельные учёные начинают изучать формы поверхности отдельных территорий СССР под углом зрения требований современной науки, т. е. с точки зрения их происхождения, развития, геологического возраста и значения для освещения палеогеографических проблем. Советская литература по геоморфологии начинает быстро догонять литературу зарубежных стран как по своему объёму, так и по своей научной ценности: в ней насчитывается сейчас ряд трудов первостепенного значения и интереса (работы Маркова, Григорьева, Соболева, Варсонофьевой, Дубянского, Гаеля, Герасимова, Дементьева, Щукина, Добрынина, Н. Н. Соколова, Рихтера и др.). В этих работах публикуется немало геоморфологических карт. Для "Большого советского атласа мира" уже составлены геоморфологические карты мелкого масштаба для Европейской части СССР и Кавказа. Чрезвычайно много способствовало прогрессу геоморфологического познания территории СССР детальное изучение покрова четвертичных отложений на пространстве Европейской части СССР. Материалов оказалось так много, что в настоящее время Географический институт Академии наук СССР мог уже составить, как отмечалось, геоморфологическую карту Европейской части СССР в масштабе 1:2 500 000, которая уже готова в рукописи. Словом, теперь уже недалеко то время, когда рельеф если не всей площади нашей страны, то, по крайней мере, главных её составных частей будет изучен и освещён не хуже, чем других стран.

______________

1. Справедливость требует, однако, оговорить, что своими работами о ледниковом периоде Крапоткин, равно как и ряд других наших учёных, как, например, В. В. Докучаев, С. Н. Никитин, Н. А. Северцов, В. А. Ласкарёв, В. Г. Абих, А. П. Карпинский, Д. Л. Иванов, А. Ф. Миддендорф, П. И. Кротов и др., своими исследованиями и описаниями способствовали развитию нового генетического направления в геоморфологии.

_____________