11 марта. Температура -37°.

Сегодня прибыли в Билибино. За двадцать километров до города нас застала метель. Шли на пределе. Ветер нёс сплошной, колючий снег, сильными порывами сбивал с ног. Мы с велосипедами и рюкзаками то и дело падали. Думали, ещё часа два такой круговерти, и у нас не останется сил, придётся зарываться в снег и устраиваться на ночлег. Однако совсем неожиданно, метель начала утихать, а затем и вообще перешла в позёмку. Мы остановились, переводя дух перед очередным перевалом. Неожиданно, Сергей насторожился, прислушался: «Мотор где-то работает». Прервав отдых, отправились вперёд. Вскоре за поворотом увидели «ГАЗ-52», а рядом - Славу Киплюка. Он вместе с председателем городского спорткомитета и работниками кабельного телевидения, правильно рассчитав время нашего приближения к городу, вот уже несколько часов стоял и ждал встречи с нами. Однако, только мы приблизились к их группе, Слава, извиняясь и улыбаясь, попросил не останавливаться, следовать дальше. Телевизионщики настроили камеры и ждали, когда мы поравняемся с ними. Дорога вела кверху, пришлось продолжать тяжёлый путь - чего не сделаешь ради искусства? Так мы и карабкались до вершины перевала, улыбаясь в объектив, на ходу соскребая с усов и бороды налипшие сосульки льда. Машина тем временем опять остановилась перед нами, и следующие кадры засняли нас ещё и в фас. И только на самом перевале Миша поднял руку: «Всё, отбой!»

Мы начали обниматься, здороваться и знакомиться. После этого опять заработали камеры, появился микрофон, но я почти ничего не помню из того разговора - все силы потерял на подъёме. Кашель не давал говорить и дышать, мокрую спину пронизывал ледяной ветер, колени кололо изнутри шипами от перенапряжения. Ещё семь километров добирались мы от этого места до Билибино. В голове моей шумело, лица расплывались и стирались перед глазами, от поднимающейся температуры я чувствовал слабость и озноб.

В спортзале, где гам отвели место, я до самого вечера лежал в спальнике, выпив кучу таблеток. А вечером в одном из кафе нам устроили встречу с ребятами из турклуба. Неудобно было показывать чужим людям свою слабость, и я пошёл. Хозяева вечера нам понравились. Обычно так и происходит среди близких людей - через несколько минут мы уже чувствовали себя, как в своей компании. Билибинцы рассказали о походе на остров Медвежий, о других. Миша с Сергеем поделились воспоминаниями о нашей экспедиции к Полюсу холода, как покоряли вершины Кавказа, Средней Азии и Алтая. Я же больше слушал да боролся с кашлем, глотая постоянно горячий чай. Состояние было тяжёлое. В середине вечера Слава Киплюк сказал, что какая-то женщина просит, чтобы я к ней подошёл. У стены, ближе к двери, стояла молодая, худощавая женщина.

- Представляешь, - говорит она, - я впервые в этом кафе. Не знала, чего иду сюда, а как тебя увидела, всё поняла.

Я же стоял и ничего не соображал. Первый раз видел эту женщину и думал - что ей от меня надо?

А женщина вдруг спросила: «Тебе не говорили когда-нибудь, что ты должен в этой экспедиции умереть? Твоё время пришло».

Вот это да! Такого исхода я не ожидал. Но тут вдруг вспомнил, как в ранней юности, в далёком городе Донецке, за мной шла и не отставала пожилая цыганка. Она всё напрашивалась погадать мне на руке. Мне было неудобно перед прохожими, да и мать с детства говорила никогда не испытывать свою судьбу ни у каких гадалок. «Худа, может, не сделают, так обманут глупых», - не раз говорила она. Так мы шли с цыганкой квартала три. Наконец, мне надоело:

- Разве не видишь, что не желаю гадать? Вот, привязалась!

А цыганка как бы не слышала: «Послушай, что ты так боишься, ты мне руку только покажи. Видишь, сколько иду, одному тебе хочу рассказать про жизнь твою». Я подал ей руку.

- Ждёт тебя хорошая жизнь, хотя в детстве болел ты много, дети будут, двое, женат будешь дважды, а вот в тридцать семь лет будешь ты находиться между жизнью и смертью.

Наверное, я бы не вспомнил об этом разговоре, если бы не сегодняшняя встреча. «Мне нагадали в тридцать семь лет какое-то испытание», - сказал я незнакомке.

Ты, наверное, не так понял, - ответила она мне, - не в тридцать семь, а до тридцати семи. И, поверь, сейчас твой срок настал.

Какая-то чушь, подумал я, но вдруг отметил, что за всё время разговора ни разу не кашлянул. И вообще, дышалось легче и свободнее. Может, это гипноз?

- Вот мой адрес, - сказала женщина, - приходи, я постараюсь тебе помочь.

Не промолвив больше ничего, незнакомка вышла из кафе. В спортзале я рассказал ребятам о разговоре. «Надо идти», - сказал Сергей. «Не ходи», - сказал Миша. С этим и легли спать.

12 марта. Температура -37°.

С утра Миша подошёл ко мне, протянул в руке очередную порцию таблеток. «Отдыхай, командир, а мы пойдём, посмотрим городл и тебе обувь». Принесли они мне войлочные ботинки «прощай, молодость»., я примерил - ботинки пришлись как раз впору.

Во время обеда я вспомнил свой вчерашний разговор с местной знахаркой и предложил славе сходить к ней со мной вместе. Он согласился.

Миша молча слушал наш разговор. Вчера предложивший мне никуда не ходить, сегодня очень серьёзно наказал: «Иди, только перед тем, как зайти в квартиру, перекрестись и отринь от себя всё плохое».

Мало сказать, что я был удивлён Мишиной тирадой, нет, я вообще не ожидал этого услышать из его уст. Врач, с отличным образованием, материалист высшего класса - и вдруг даёт такие советы.

Вскоре все сомнения были отброшены, и мы со Славой шагали к незнакомке. Женщина уже ждала нас. Всё получилось так, как я вообще рассчитывал. Она оставила Славу в одной из комнат, предложив просмотреть стопку журналов, а меня пригласила на кухню. Там знахарка усадила меня на стул и начала над моей головой что-то переливать без конца из чашки в чашку, шепча под нос заклинания. Я верю в Бога, но впервые оказался в такой необычной ситуации и чувствовал себя смущенно и неловко.

А знахарка тем временем продолжала наговаривать над моей головой, то и дело стряхивая со своих рук воду и водя ими по плечам, ногам… Наконец, она бала мне чашку с застывшим воском.

- Посмотри, вот через этот клубок ниток, что тебе подбросили в квартиру, и была наведена порча.

Я разглядывал прожилки воска и ничего не мог ответить. Женщина дала мне банку с остатками воды и сказала, чтобы вечером побрызгал ею над собой, а остатки вылил за порог.

- Ты слишком доверчив, а не все люди приходят в твой дом с добром, - промолвила она на прощание.

В спортзале мы рассказали об этом друзьям. Серёжа только удивлённо восклицал, а Миша попросил подробно описать её квартиру, где и как стояла мебель и так далее… Недоумевая, мы со Славой выполнили его просьбу как смогли.

13 марта. Температура -34°.

В пять часов утра нас разбудили. Пришёл один из местных туристов за своим телевизором. Ребята тут же начали варить завтрак, а я взял вчерашнюю банку и пошёл к своей врачевательнице. Та же история с заклинаниями повторилась вновь. Для того, чтобы пройти полный курс лечения, необходимо было задержаться ещё на один день, но позволить такое я не мог. Я сразу сказал об этом моей спасительнице и объявил, что чувствую себя значительно лучше. Тогда женщина дала мне литровую банку заговоренной воды и наказала, чтобы я, как и вчера, часть вылил за порог с необходимыми словами, а остальную пил понемногу и обрызгивал ею себя каждый день. Я растерялся. «Я же могу её разбить при первом же падении. Или она замёрзнет…» Знахарка ответила: «Полка эта банка с тобой, ты падать не будешь, и ничего с водой не случится». Затем, уже попрощавшись с ней я услышал: «Тот высокий, из вашей команды, знал, что с тобой сделали, но почему-то не сказал тебе».

Дверь закрылась. Я недоумевал, что мне такое сказали о Мише?

Придя в спортзал, я сразу же спросил о странных словах женщины. Миша спокойно ответил: «Да, Паша, я знал, но, кроме таблеток, помочь ничем не мог». Больше он ничего не стал мне объяснять. Я же, зная характер друга, не стал допытываться о причинах его знания, и начал помогать Серёже накрывать на стол.

Странно всё это, но больше всего задевает отведенная мне роль подопытного…

Мы позавтракали, начали укладывать рюкзаки. Я долго не мог решить, как поступить со «святой водой». Брать такую хрупкую ёмкость в рюкзак казалось немыслимым, да и ясно, что через несколько километров вода замёрзнет - у нас водка замёрзла… В конце концов, пошёл к входной двери, побрызгал на себя, выпил, сколько мог, а остальное, всё до капельки, с мысленными извинениями, вылил за порог.

Вскоре начали подходить наши новые друзья и знакомые, чтобы проводить нас в дальнейший путь. Мы вынесли велосипеды и рюкзаки на улицу, укрепили поклажу на багажниках, и стали прощаться с билибинцами. По обычаю, мы сделали круг по городской площади, держа курс на восток.

Первые тридцать километров шли по довольно хорошей дороге. Вдоль неё тянулся лес. Он защищал трассу от заносов и прикрывал нас от ветра. Тем не менее, в этот день я нападался, как никогда. На каждом маломальском повороте летел с колёс на обледеневшую твердь дороги…

Хочу подробнее описать эти падения во время нашего пути. Любой, кто садился на велосипед, знает, как это неприятно. Падаешь вниз и ударяешься о твёрдую почву, камень или корягу. Летишь всегда неожиданно, не успевая отреагировать, собраться, сбалансировать падение. Кроме боли, добавляется боязнь за поломку велосипеда. Представьте всё это на обледенелом участке дороги при температуре -40°, когда на багажнике рюкзак под сорок килограммов. Поломка велосипеда грозит в этом случае немалой задержкой. Жёсткий, ледяной ветер во время внезапной остановки пронизывает спину, пробирает до костей.

Всех этих «прелестей» мне пришлось хлебнуть с лихвой. Кроме того, от постоянных подъёмов рюкзака на багажник начала болеть спина. Сказывается старая травма, полученная ещё в армии на соревнованиях. В который уже раз, привязывая рюкзак на багажник, я сетую помогавшему мне Сергею: «Представляешь, обещали сегодня, что не буду падать, а я, как нарочно, валюсь на каждой выбоине». Рассказываю ему про банку с водой. «Представь, - говорю, - если бы я послушался и взял эту воду в рюкзак, чтобы у меня сейчас там творилось?..»

Серёжа улыбается: «А, может быть, наоборот, возьми ты эту воду с собой, и ни разу бы не упал». Признаюсь, после этих слов я подумал, что я неправ. Как знать? Тогда, сколько же мне ещё падать до конца дня?

На тридцать втором километре лес закончился, а вместе с ним оборвалась и дорога. Дальше шли глубокие снежные заносы. Вокруг, до самого горизонта, простиралась белая пустыня с однообразными холмами.

Ещё до Билибино нас предупреждали, что после этого города дороги не будет.

Мы прошли ещё километров пять вглубь тундры и решили окопаться в снегу. Из вчерашней встречи с охотниками мы знаем, что где-то неподалеку есть зимовье. Как мы поняли из описания, избушка должна была находиться где-то рядом, но, сколько мы не оглядывались и ни смотрели по сторонам, ничего не увидели. Избушка как сквозь щемлю провалилась. Начали рыть углубление в снегу. Углубившись на метра полтора, поставили велосипеды, накрыли всё это парашютом… В который раз снежная нора темнеет, обещая неуютный, беспокойный отдых. Но нужно настроиться и не поддаваться унынию. Я приподнимаю шёлковый полог, и первый влезаю в тесное пространство.

Предыдущая глава: БОЛЕЗНЬ.
Следующая глава: СНЕЖНЫЕ ЛЮДИ В ЛЕГЕНДАХ И НАЯВУ.

12 НОВОСТЕЙ ВЕЛОСИПЕДИЗМА ЗА НЕДЕЛЮ:

* Южная Америка хорошо, но Вело-Белоруссия лучше.
* Девушка на велосипеде: Урал - Байкал.
* Август: в Вело-Ингушетии как раз открывается сезон.
* Вело-Москва: утешительные веломаршруты.
* Закрытие Вело-Москвы: об Олимпийской велотрассе в Крылатском.
* Стальной конь для стального человека.
* Лишний вес? Пробежись за велосипедом.
* Вело-Краснодар: трек на вылете.
* Дубаи жгут: велосипедистам там что-то запретят..
* Вело-придурок.
* Вело-Брюссель против коронавируса и автомобилистов.
* Вело-Германия: укради велосипед!

До следующей встречи через неделю!
Портал ПАЛОМНИК