Общие условия развития. Наш долг - обратиться теперь к русской геоморфологической науке. Совершенно естественно деление её на два периода, разграниченные историческим рубежом Великой Октябрьской социалистической революции. Мы видели в предыдущей главе, как чутко отзывались геоморфологические идеи на общественно-политическую и хозяйственную обстановку за рубежом. Само собой разумеется, что Великая Октябрьская революция совершенно изменила и направление и темпы развития нашей отечественной геоморфологии.

Задачей настоящей главы является в основном характеристика главных черт первого периода. Задачей всех последующих глав является показать современное состояние геоморфологии, выделив и подчеркнув заслуги геоморфологии в Советском Союзе.

Нельзя не отметить исключительных трудностей, возникающих при характеристике русских геоморфологических идей. Анализ путей и перепутий зарубежной геоморфологии производился много раз, и остаётся только критически рассмотреть и переоценить уже высказанные точки зрения. Идеи русской геоморфологии не оценивались или оценка их производилась давно (например, Г. И. Танфильевым), когда сами критерии были иными, чем они должны быть в настоящее время. Таким образом, здесь предстоит, собственно, большая первичная работа. Я ограничиваю свою задачу анализом наследства восьми крупнейших исследователей. Деятельность семи их них охватывает семидесятилетие, начиная с 50-х годов прошлого века. Эти крупные русские учёные, трудившиеся в области геоморфологии, связали свои исследования с различными районами России, - обстоятельство для нас также немаловажное, - это создаёт широкий общий круг геоморфологических идей, на которых мы остановим наше внимание.

Как мы уже видели в предыдущей главе, важным фактором, непосредственно влиявшим на уровень геоморфологии, является состояние топографической и геологической изученности страны, а также связь обеих дисциплин. Чтобы уяснить себе состояние упомянутых факторов в дореволюционной России, мы должны отметить несколько дат. Планомерные инструментальные съёмки начаты у нас были в 1717 г. крайне ограниченными силами в губерниях Московской, Воронежской и Астраханской (Салищев). Но первые карты с изображением рельефа, притом захватывающие большие территории, появились позднее: Атлас Российской Академии наук вышел в свет в 1745 г. и содержал перспективное изображение рельефа. Для Европейской России масштаб составлял в нём 35 вёрст в дюйме. Эйлер считал, что с выпуском этого атласа русская география "приведена гораздо в исправнейшее состояние, нежели география немецкой земли". Лучшие карты имелись только во Франции. Из этих карт мог черпать некоторые сведения о поверхности нашей страны великий Ломоносов. Первая государственная многолистная карта (на 114 листа) в масштабе 20 вёрст в дюйме была составлена в 1801-1804 гг., и рельеф был изображён на ней штриховкой в полуперспективе. В 1822 г. основывается корпус военных топографов, трудами которого была подготовлена "десятивёрстка" (1871 г. 152 листа) и "трёхвёрстка" (435 листов к 1863 г.) с рельефом, изображённым штрихами¹⁾. Азиатская Россия имела карту в масштабе лишь 100 вёрст в дюйме, выпущенную к 1881 г.

Таким образом, мы видим, какими картами располагали русские геоморфологи второй половины прошлого столетия.

Но если топографические карты отличались мелкомасштабностью и весьма приближённым изображением рельефа, то ещё меньше продвинулось геологическое картирование. Последнее планомерно развивается лишь с 1882 г. (дата организации Геологического комитета). Ни Семёнов, ни Докучаев, ни Кропоткин не располагали геологической основой в своих геоморфологических исследованиях, а Мушкетов и Никитин создавали её сами в процессе изучения рельефа.

Отрицательным фактором был тот, что топографические и картографические работы корпуса военных топографов были закрыты для участия больших научных географических и геологических сил. Даже такое крупное создание русской дореволюционной картографии, как гипсометрическая карта Тилло, ограничивалась поэтому механической рисовкой горизонталей. С. Н. Никитин, отдавая должное достоинствам этой карты, вынужден был, однако, в 1903 г. заявить, что на карте Тилло не выражены такие важные типы рельефа, как моренный, платообразный; теряется главный моренный пояс; неверно показан правый высокий берег Волги. "Новая гипсометрическая карта, - говорил Никитин, - должна быть составлена не на одном только сопоставлении высотных цифр и связи их с линиями и красками, а на началах геологического и физико-географического изучения рельефа и его происхождения..."²⁾ (стр. 626). Как видим, условие это не выполнялось.

Итак, общая отсталость нашей страны отрицательно отражалась на состоянии тех материалов, от которых в сильной степени зависит успех, или, во всяком случае, облегчение трудностей геоморфологического исследования. Об организации этого специального вида научных работ не могло быть и речи. Геоморфологические наблюдения создавались инициативой одиночек географов и геологов, их разносторонней любознательностью. П. П. Семёнов и П. А. Кропоткин произвели в этом отношении первые рекогносцировки природных условий наших окраин. Но ещё на сто лет ранее выдвигается гигантская фигура Ломоносова. Деятельность И. В. Мушкетова в большой степени стимулировалась энергичной колонизаторской деятельностью русского правительства в Средней Азии. Изучение долин Европейской России создано личной инициативой В. В. Докучаева. Тема же возраста рельефа возникла у Докучаева на фоне интереса к возрасту почв - работы над монографией "Русский чернозём". В этой отдалённой связи поддерживалась она Вольным Экономическим обществом. И только появившиеся позднее на научной арене С. Н. Никитин и А. П. Карпинский выступили как представители государственного научного учреждения - Геологического комитета. Немудрено, что изучение рельефа выступает в трудах указанных исследователей ещё как полусамостоятельная тема, иногда поглощаясь и затушёвываясь другой научной тематикой.

Что же касается термина "геоморфология", то, поскольку нам это известно, он введён в русскую научную терминологию Ласкарёвым в 1916 г.

(К началу страницы)

МИХАИЛ ВАСИЛЬЕВИЧ ЛОМОНОСОВ. Правы ли были мы, находя истоки современных геоморфологических идей в сочинениях учёных эпохи Возрождения? Эта связь несомненно имеет место по одному из основных вопросов геоморфологии - законам речной эрозии.

Ломоносов установил такие положения, которые мы и в настоящее время считаем основными положениями современной геоморфологии. Эти положения имеют действительно общее значение для нашей науки, а не касаются только какой-либо одной геоморфологической проблемы, как это было у основателя учения о профиле равновесия реки - Галилея. Поэтому гораздо справедливее считать основоположником геоморфологии великого русского естествоиспытателя - М. В. Ломоносова.

Идеи, положенные Ломоносовым в основу современной геоморфологии, действительно основные идеи нашей науки. Эти идеи изложены в написанном Ломоносовым в 1763 г. сочинении "О слоях земных" ("прибавление второе к первым основаниям металлургии или рудных дел"). Они заключаются в следующем:

1) формы поверхности Земли создаются в результате борьбы и столкновения сил внутренних и сил внешних;
2) взаимодействие этих сил объясняет нам образование форм Земли не только малых, но и больших;
3) формы земной поверхности надлежит познавать в их развитии;
4) формы земной поверхности познаются в связи с изучением полезных ископаемых, заключённых в земных недрах.

Все перечисленные только что идеи Ломоносова лежат в основе и этой, предлагаемой вниманию читателя, книги.

Первая глава сочинения Ломоносова названа им "О земной поверхности". В ней Ломоносов пишет, что формы поверхности Земли неразрывно связаны с их внутренним строением.; что изучающему формы поверхности, может быть, и нет нужды изучать Землю как планету, но что изучение крупнейших черт поверхности Земли необходимо.

"Начиная по порядку сие дело, - пишет Ломоносов, - за необходимость почитаю описать кратко... самый верхний слой, как покрышку всех протчих, т. е. самую земную наружность. Ибо она есть часть нижних и по смежеству много от них заимствует, уделяя им и от себя взаимно, что в следующих явно откроется".
"Рассматривая оную, первое дело должно взять в рассуждение земную фигуру, второе внутренние свойства и качества... Наше намерение простирается к неровностям земной поверхности, что называются горами и долинами".
"Таковы возвышения весьма много между собой отменны величиной, и по ней в разные роды разделяются. Таковы суть бугры, сопки, холмы, пригорки, горы. Самые большие горы представляют целые части света: ибо превеликие кряжи гор Рифейских, Кавказских, Лунных, Атлантских, Альпийских, Кордилиеров и других в рассуждении оных высоты и обширности ничто иное суть, как бугры, холмы и пригорки. Сего права, у оных частей света, что они горы, никто оспорить не может... дно морское из числа земной поверхности подобно выключить не можем, как вершины гор превысоких..."
"Четыре известных части света представляют пять гор главных, то есть целая Азия, Африка, Европа, южная, северная Америка".
"Видав верхний слой шара земного, или оного наружность, состоящего по фигуре из гор главных, кряжей и хребтов великих, из гор обыкновенных, из пригорков, бугров и холмов; из долин, из мест ровных и покатых, гладких и шероховатых, из утёсов, пропастей, пещер и расселин... следует поступить далее в земную внутренность, которое путешествие продолжим до пределов, достигнутых рачением", - заканчивает первую главу своего сочинения М. В. Ломоносов.

Идея этой главы, таким образом, следующая: изучение земной поверхности распространяется на формы не только малые, но и большие; те и другие познаются изучением "земной внутренности".

Вторая глава сочинения "О слоях земных" содержит в себе перечисление той практической пользы, которая достигается изучением как их самих, так и земной поверхности. Напомним, что это произведение дано Ломоносовым в качестве приложения к "Первым основаниям металлургии или рудных дел".

Третья глава выявляет следующий важный принцип современной геоморфологии: формы земной поверхности возникают от взаимодействия сил внутренних с силами внешними.

"Двумя образы обнажает натура нутро земное: иное усиление тел, вне оного обращающихся, иное движение самых его внутренностей. Внешние действия суть сильные ветры, дожди, течение рек, волны морские, льды, пожары в лесах, потопы; внутреннее - одно землетрясение".
"Обитатели по берегам больших рек тому свидетели, коль великие перемены в берегах и стрежах их, течение воды наипаче внешнее, причиняет... Оторванные части горы размывает вода, что может; твёрдые камни остаются по берегам, подвержены зрению и испытанию. Много подземных тайностей открывает сим образом натура!".

Но, с другой стороны, земную поверхность преобразуют и внутренние силы Земли. Последние - землетрясения. Они часто выражаются как медленные колебательные движения:

"Великую перемену причиняют на земной поверхности знатные наводнения и потопы, кои, коль многократно случалось, гласят разные слои земные... Действие сих почти всегда соединено с земным трясением или с нечувствительным и долговременным земной поверхности понижением и повышением... Чем возвышены великие хребты Кавказские, Таврийские, Кордильерские, Пиренейские и другие, и самые главные горы, то есть части света? Конечно не ветром, не дождями, кои еще с них землю смывают; конечно, не реками, кои из них же протекают... Есть в сердце земном иное неизмеримое могущество, которое по временам заставляет себя чувствовать на поверхности, и коего следы повсюду явствуют, где дно морское на горах, на дне морском горы видим...".

И, наконец, идея развития земной поверхности особенно ярко выражена Ломоносовым в главе четвёртой:

"И, во-первых, твердо помнить должно, что видимые телесные на Земле вещи и весь мир не в таком состоянии были с начала от создания, как иные находим; но великие происходили в нем перемены, что показывает История и древняя География, с нынешнею снесенная, и случающиеся в наши века перемены земной поверхности. Когда и главные величайшие тела мира, планеты и самые неподвижные звезды изменяются, теряются в небе, показываются вновь, то в рассуждении оных, малого нашего шара земного малейшие частицы, то есть горы (ужасные в глазах наших громады), могут ли от перемен быть свободны?
... По сим основаниям не обинуясь заключать и рассуждать можем о состоянии земной поверхности, о ее фигуре... кои, каковы ныне, не были так от сложения мира, но приняли со временем иной образ. Сие рассмотрение не тщетно и не одним только любопытством увеселять будет мечтательные размышления; но ясно покажет состояние и строение общего нашего дому, где живем и движемся; даст наставление и покажет краткий путь и сведение, где искать избыточествующих в нем сокровищ..."

Приведенных цитат вполне достаточно для того, чтобы иметь возможность утверждать, что Ломоносов - создатель концепции, которая может быть положена в основу современной геоморфологии.

Ломоносовым высказаны взгляды, которые и поныне образуют стержень геоморфологической науки. Ломоносовым, за сто лет, предвосхищены взгляды американской геоморфологической школы. Но научное наследие Ломоносова не было оценено и использовано ни за рубежом, ни соотечественниками - русскими геоморфологами.

(К началу страницы)

ПЁТР ПЕТРОВИЧ СЕМЁНОВ-ТЯН-ШАНСКИЙ. Знаменитый П. П. Семёнов-Тян-Шанский открыл русской географии и геоморфологии загадочный Тянь-Шань. Об этой интереснейшей стране, до путешествий П. П. Семёнова, состоявшихся в 1856-1857 гг., неизвестно было почти ничего. Говоря же словами самого Петра Петровича - "факты были скудны и недостаточны; они записаны случайно и отрывочно людьми, проезжавшими через эти страны не с научными целями и даже совершенно чуждыми науке, как, например, китайскими путешественниками, преимущественно из миссионеров буддизма IV-VII вв. и объездных чиновников новейших времён, и русско-татарскими купцами..." Представления виднейших западноевропейских учёных относительно природы Тянь-Шаня были фантастическими. А. Гумбольдт, например, считал, что Тянь-Шань - область современного вулканизма. П. П. Семёнов, готовясь к своему тяньшанскому путешествию, совершает поэтому многочисленные восхождения на склоны Везувия, но впоследствии убеждается в ошибочности взгляда на вулканическую природу Тянь-Шаня. Он ведёт также плодотворную полемику с Гумбольдтом по вопросу о высоте снеговой границы в Тянь-Шане.

Ещё важнее для нас представления Петра Петровича относительно общего геоморфологического плана расчленения Тянь-Шаня, происхождения долин, его наблюдения высоких ровных пространств гор.

Он доказывает, что Тянь-Шань образуется из системы более или менее параллельных и прямолинейных хребтов, что существенно отлично от взглядов Рихтгофена (система пересекающихся хребтов) и Гумбольдта (меридиональное поднятие). Это представление впоследствии развивается И. В. Мушкетовым. Оно находилось в наилучшем соответствии с господствовавшими в течение второй половины прошлого века воззрениями контракционной теории.

Как представляет себе Пётр Петрович долины Тянь-Шаня и почему вопрос этот имеет для нас принципиальный интерес? Дело в том, что в середине прошлого столетия долины считали тектоническими трещинами и только в конце шестидесятых годов их стали признавать за создание эрозионной работы рек. П. П. Семёнов дал яркое описание долин следующих рек Тянь-Шаня: Чилика, Чарына, Сары-джаса, Боомского ущелья и т. д., и всюду он отмечает роль речного размыва в образовании долин:

"Три речки Мерке, текущие через плоскогорье (Джаланаш в Кунгей-Алатау.- К. М.), а также Каркара и Кеген при своём слиянии в Чарын, образующийся из этого слияния, прорыли себе столь глубокие русла, что долины этих речек врезались в главные плоскогорья на глубину до 200 метров... Соединённые речки прорвали также и скрытый под наносами на дне долины Чарына каменный кряж, который образует в глубоком ущелье, при впадении речек Мерке в Чарын, прекрасные и живописные пороги и шумное течение, известное под именем Ак-Тогой, т. е. белого потока, оттого, что вся вода Чарына превращается здесь в серебристую пену и водяную пыль".

Таких описаний речной деятельности у П. П. Семёнова много, и в сумме своей они оставляют убеждение относительно эрозионных воззрений его на образование долин.

Наконец, П. П. Семёнов оценил значение высоких ровных пространств в морфологии Тянь-Шаня. Впоследствии этим поверхностям было дано генетическое объяснение, и оценена их роль в истолковании происхождения морфологического облика горных стран. Подобной генетической оценки у Петра Петровича мы не находим, но тот факт, что им постоянно отмечаются выровненные высокие пространства, позволяет предполагать, что придавал им большое значение. Он описывает их на стр. 102, 110, 111, 118, 175, 186 своего "Путешествия".

За Чиликом мы направились к юго-востоку через довольно гладкое степное плоскогорье, очень медленно, но постепенно поднимавшееся в направлении нашего пути... Киргизы называют это плоскогорье Уч-Мерке (три Мерке), по названию трёх речек Мерке, прорывающих себе неимоверно глубокие долины в высоком плоскогорье".

Здесь речь идёт о выровненной поверхности, находящейся на северном склоне хребта Кунгей-Алатау, по правому берегу р. Чилик.

С хребта Терскей-Алатау П. П. Семёнов Тян-Шанский наблюдал выровненные пространства верховьев р. Нарына, описывая их следующими красочными словами:

"Перед путешественниками расстилалось обширное плоскогорье - сырт, по которому разбросаны были небольшие полузамёрзшие озёра, расположенные между относительно уже невысокими горами, однако же покрытыми на вершинах вечным снегом, а на скатах роскошной зеленью альпийских лугов. С вершины одной из таких гор путешественники видели очень отчётливо текущие из расстилавшихся у их ног сыртовых озёр верховья притоков Нарына, главный источник которого находился к ВЮВ отсюда. Таким образом, впервые были достигнуты европейскими путешественниками истоки обширной речной системы Яксарта" ("История полувековой деятельности Русского Географического общества").

(К началу страницы)

ПЁТР АЛЕКСЕЕВИЧ КРОПОТКИН. В плеяде русских дореволюционных учёных, так много способствовавших успеху геоморфологии, на одном из первых мест стоит П. А. Кропоткин. Расцвет его географической деятельности приходится на 60-е и 70-е годы прошлого века. Следуя хронологическому порядку изложения, мы должны отметить её непосредственно после разбора "Путешествия" П. П. Семёнова-Тян-Шанского. Главные геоморфологические достижения П. А. Кропоткина заключаются в результатах его исследований Восточной Сибири (1864-1875) и в его "Исследовании о ледниковом периоде" (1876).

Для Восточной Сибири Кропоткин устанавливает наличие особого типа рельефа - плоскогорья. Плоскогорье противопоставляется горной стране. В отличие от последней, плоскогорья отличаются малыми контрастами рельефа. Плоскогорья более распространены в Азии, чем горные страны. Кропоткин красочно описывает рельеф плоскогорья. Вот один из примеров его описания³⁾:

"Совершенно иной тип проявляется в стране, лежащей к югу от Муи. Миновавши высокий окраинный хребет, мы вскоре вступаем на плоскогорье. Резкие контрасты: гипсометрические, форм и очертаний, даже геотектоники, наконец, контрасты в органическом мире сперва ослабевают, скоро исчезают, а ещё южнее местность принимает даже степной характер... На протяжении трёх градусов широты, от долины Нины до Станового водораздела, все высоты колеблются в пределах от 850 до 1450 м. Здесь же, между Ниной и Яблоновым водоразделом, однообразие ландшафта поразительно... Те же убегающие вдаль бесформенные склоны окрестных долин, хвойные леса с большими прогалинами, те же волнистые очертания преследуют вас всюду...".

Таким образом, закладывается представление относительно обширных, высоких, но ровных пространств, столь развитых в Азии. А в это время другой наш крупнейший исследователь - И. В. Мушкетов (см. ниже), вслед за П. П. Семёновым, развивает взгляд о линейных формах орографии Тянь-Шаня. Мы увидим в дальнейшем, что оба эти представления затем продолжают развиваться двумя зарубежными геолого-геоморфологическими школами - американской Поуэля, Джильберта и Девиса, с одной стороны, школой Зюсса и Гейма в западноевропейских странах - с другой.

И каждый из указанных типов рельефа станет излюбленным для двух различных генетических концепций.

Представления П. А. Кропоткина не были описательно-орографическими. Как раз напротив, он набрасывает широкую картину развития рельефа Восточной Сибири. И это - при почти полном ещё отсутствии геологических данных. Таким образом, метод Кропоткина близок к методу его современников - американских геоморфологов. Рельеф для него - ключ к познанию истории поверхности страны.

Заметим, что в тех же своих восточносибирских работах Кропоткин много внимания уделяет долинам, рассматривая их как эрозионные образования. А такая постановка вопроса была в 70-х годах новой, на что мы имели уже случай указывать выше.

Гораздо большей известностью, чем сибирские работы, пользуются исследования Кропоткина о ледниковом периоде. Кропоткин высказывает мысль о материковой природе оледенения Восточной Сибири уже в 1873 г., а затем развивает её в своём знаменитом "Исследовании о ледниковом периоде" (1876), основанном, главным образом, на материалах финляндских наблюдений.

П. А. Кропоткин был не первый, выдвинувший мысль о материковом характере древнего оледенения. Эти мысли высказывали Шарпантье и Агассиц ещё в 30-х годах XIX столетия в Швейцарии, а позднее - в Англии и США. Но они не "сделали погоды". Коренной перелом во взглядах и переход большинства геоморфологов и гляциологов на позиции материкового оледенения относится к 70-м годам и обязан одновременно вышедшим работам трёх учёных - русских П. А. Кропоткина и Ф. Шмидта и шведа Торреля.

Исследования П. А. Кропоткина о ледниковом периоде оказали, таким образом, решающее влияние на его современников. Особенно это относится, конечно, к русским учёным, окончательно перешедшим на твёрдую почву материкового оледенения. Однако влияние это не ограничилось кругом вопросов, связанных с оледенением. Идеи Кропоткина, относящиеся к распространению ледниковых вод, оказали прямое воздействие на развитие представлений Докучаева относительно происхождения речных долин Европейской России.

(К началу страницы)

ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ ДОКУЧАЕВ. Знаменитый географ и почвовед В. В. Докучаев может рассматриваться также в качестве одного из основоположников русской геоморфологии.

Связь Докучаева с геоморфологией выражается, главным образом, в двух больших вопросах, каковы - возраст рельефа и законы речной эрозии.

Первый вопрос В. В. Докучаев освещает в связи с определением возраста почв. Говоря о взаимоотношениях почв (чернозёма) с рельефом, он отмечает отсутствие связи с абсолютной высотой местности. Существует связь с типом рельефа. Примеры тому - почвы правобережья Десны и т. д. Поскольку же меняется тип рельефа, меняется и характер почв. Поэтому, изучая почвенный покров, изучают и эволюцию рельефа. Это иллюстрируют почвы террас, например, террас Волги. Однако в каком направлении происходит эволюция рельефа - этого автор "Русского чернозёма" не касается.

В другой работе, посвящённой вопросу о соотношениях между возрастом, высотой местности и характером почв, Докучаев высказывает такие мысли. Он констатирует, во-первых, многообразие связей, объединяющих тип почв с возрастом рельефа: "Судить о соотношениях между высотой и возрастом местности, с одной стороны, и характером чернозёмных почв, с другой, можно по мощности, содержанию в них гумуса, содержанию легко растворимых солей, содержанию азота в гумусе, по цвету почвы".

Словом, почва понимается здесь в "докучаевском" смысле слова, как "самостоятельное естественно-историческое тело" и устанавливаются связи между этими сложным, комплексным пониманием почвы и возрастом рельефа.

Эти мысли Докучаева напечатаны в 1891 г. и стоят бесконечно выше примитивных соображений его зарубежных современников о соотношении между возрастом рельефа и механическим составом "почвы", понимаемой ими просто как механический нанос.

Вторая мысль Докучаева, которая для нас также чрезвычайно важна, заключается в том, что резко подчёркивается различие между возрастом отложений и возрастом почвы, или, как говорит Докучаев, "геологический возраст той или иной горной породы - одно, а косвенный возраст материнских пород (подпочвы) - другое" (стр. 114). Как пишет Докучаев - возраст самых молодых отложений (ледниковых, дельта Нила) исчисляется десятками и сотнями тысяч лет, а возраст почв России - всего сотнями и тысячами лет: "На силурийских известняках Староладожской крепости в течение 77 лет образовался слой серой почвы в 4-5 дюймов мощностью" (стр. 155). Для нас это противопоставление возраста отложений (геологического) и возраста почв важно в следующем отношении: когда бы ни образовались те или иные отложения, возраст рельефа есть нечто иное, определяемое и субаэральным его развитием, протекающим при участии денудации. С этой фазой развития рельефа связано и развитие почв, и поэтому-то по возрасту почв и можно заключать о возрасте рельефа. Это второе соображение Докучаева нам придётся использовать в дальнейшем.

Развитие идей Докучаева о возрасте почв и возрасте рельефа мы находим в дальнейшем у наших геоморфологов-почвоведов - С. С. Неуструева, Б. Б. Полынова, Н. Н. Соколова.

Ещё значительнее заслуги Докучаева как одного из создателей учения о речной эрозии. Нужно сказать, что научная деятельность Докучаева именно и началась с наблюдений над речными долинами, над речной эрозией. Первая работа его, где рассматриваются указанные вопросы, относится к 1872 г. В ней описано строение долины р. Качны в Смоленской губернии. В 1878 году появляется в свет большая работа "Способы образования речных долин Европейской России". Какие идеи высказываются в указанных сочинениях и каково их место в зарождающейся геоморфологической науке?

Годы, непосредственно предшествовавшие появлению сочинений Докучаева, характеризовались появлением работ, в которых образование долин объясняется катастрофическими процессами и такими явлениями, которые имеют только косвенное отношение к работе речной воды. Современного представления о медленной работе реки ещё не было.

В сочинениях додокучаевского периода мы можем прочитать пространные и отвлечённо построенные сочинения о поднятиях и опусканиях страны и быстром стоке морских вод с её поверхности. В этих представлениях отражалась ещё библейская легенда о всемирном потопе. Огромным, катастрофическим массам воды приписывали и разнос "дилювия" с валунами и прорытие речных долин.

Описанные представления восходят к идеям Бюффона, Вернера, Кювье. Но у нас в России они повторялись ещё в 60-х и даже 70-х годах Головкинским, Леваковским и другими. Как далеки эти представления от привычного, особенно для нас, жителей Русской равнины, взгляда на медленную и постепенную работу реки, прорезывающую речную долину!..

Вот несколько, как нам кажется, достаточно красочных цитат. Известный геолог Куторга в 1858 г. объясняет образование речной долины следующими словами:

"Вместилища для пресных вод были готовы прежде явления воды... для рек - глубокие трещины земной коры с крутыми каменистыми стенами".

Академик Гельмерсен рисует следующую картину:

"Когда вследствие поднятия почвы сбыли дилювиальные воды, то прежде всего осушилась средняя полоса России. На её осушившейся поверхности падающая на неё атмосферная вода образовала реки, которые приняли различное направление, заранее подготовленное руслами, образовавшимися вследствие стока дилювиальных вод⁴⁾, и зависящее в некоторых случаях от направления той волнистой поверхности, которая образовалась вследствие перемежающихся углублений и повышений почвы, особенно геологическими причинами".

Слова Гельмерсена относятся к 60-м годам, за 15 лет до появления работ Докучаева. Мы видим, что один из авторов в эрозионных образованиях видит трещины, другой - русла гипотетических "дилювиальных вод". Оба они находятся ещё в доисторическом периоде учения о работах рек. Число подобных цитат можно, конечно, увеличить во много раз. Читатель найдёт их в книге Докучаева в изобилии.

Когда же произошёл перелом во взглядах? Каковы заслуги Докучаева в этом отношении?

Перелом подготовлен был Ляйеллем, создавшим учение о постепенности геологических явлений. О деятельности рек первым заговорил другим языком швейцарский учёный Рютимейер. Книга его, озаглавленная "О происхождении долин и озёр", вышла в Базеле в 1869 г., всего за три года до появления статьи Докучаева о р. Качне. Рютимейер первый последовательно проводит мысль, что речные долины созданы деятельностью рек. И вот лишь несколькими годами позднее и совершенно самостоятельно сходные мысли высказывает Докучаев.

В своей книге "Способы образования речных долин Европейской России" эти мысли изложены с большой полнотой.

Докучаев критикует в ней прежние воззрения о происхождении речных долин и затем излагает свои личные взгляды. Он разбирает различные случаи, чаще же всего обращается к преобразованию озёрных котловин в речные долины. Это совершенно понятно, так как Докучаев располагал, главным образом, наблюдениями, собранными в северо-западной части Русской равнины. В этой области и в самом деле озеровидные (а в прошлом - озёрные) расширения - обычная черта в рельефе долин.

В специальной главе он рассматривает образование оврагов, их превращение в балки и затем в речные долины, борьбу речных систем за водоразделы и т. д.

Кроме постановки и решения вопроса в общей форме, Докучаев совершенно правильно отмечает и выделяет как типические такие эрозионные черты долин, как несоответствие их ширины с шириной русла реки и наличие речных террас.

Книга Докучаева, совершенно также, как и книга Рютимейера, отмечает собой зарю современного учения о речной эрозии. Докучаев - один из создателей этого учения. Обе эти работы предваряют собой расцвет эрозионной теории, который начинается несколькими годами позднее и связан в Австрии с именем А. Пенка и в Северной Америке - с именами Поуэля и других предшественников Девиса.

Но в то время, как имена Рютимейера и его последователей вошли в историю геоморфологии, оказав влияние на развитие не только зарубежной, но и русской географической и геологической науки, роль Докучаева, как одного из основателей современной геоморфологической школы, не была достаточно оценена.

(К началу страницы)

_____________

Примечания:
¹⁾ Так называемая карта Менде.
²⁾ Курсив мой. - К. М.
³⁾ При составлении характеристики научной деятельности П. А. Кропоткина я использовал также рукопись Н. Н. Соколова "П. А. Кропоткин как географ".
⁴⁾ Курсив мой. - К. М.

_____________

Добавлено: 19 ноября 2023 года.
Портал ПАЛОМНИК.