На церковнославянском языке в русской орфографии. Текст молитвенного стояния пред Господом.

На русском языке. Учебный текст для понимания незнакомых слов и выражений церковнославянского языка.

Посем отверзе Иов уста своя и прокля день свой, глаголя: да погибнет день, в оньже родихся, и нощь оная, в нюже реша: се, мужеск пол: та нощь буди тма, и да не взыщет ея Господь свыше, ниже да приидет на ню свет, и да приимет ю тма и сень смертная, да приидет на ню сумрак: проклят буди день той и нощь оная: да постигнет ю тма, да не будет во днех лета, ниже да вчислится во днех месяцей: но нощь оная да будет болезнь, и да не приидет на ню веселие и радость, но да прокленет ю проклинаяй той день, иже имать одолети великаго кита: да померкнут звезды тоя нощи, да ожидает и на свет да не приидет, и да не видит денницы возсиявающия, яко не затвори врат чрева матере моея: от’яла бо бы болезнь от очию моею: почто бо во утробе не умрох? Из чрева же изшед, и абие не погибох? Почто же мя прияша на колена? Почто же ссах сосца? Ныне убо уснув умолчал бых, уснув же почил бых со царьми и советники земли, иже хваляхуся оружии, или со князи, имже много злата, иже наполниша домы своя сребра, или якоже изверг излазяй из ложесн матерних, или якоже младенцы, иже не видеша света: тамо нечестивии утолиша ярость гнева, тамо почиша претружденнии телом, вкупе же в веце сем бывшии не слышат гласа собирающаго дань: мал и велик тамо есть, и раб не бояйся господина своего: почто бо дан есть сущим в горести свет и сущим в болезнех душам живот, иже желают смерти и не получают, ищуще якоже сокровища, обрадовани же бывают, аще улучат смерть? Смерть бо мужу покой, егоже путь сокровен есть, затвори бо Бог окрест его: прежде бо брашен моих воздыхание ми приходит, слезю же аз одержим страхом, страх бо, егоже ужасахся, прииде ми, и егоже бояхся, срете мя: ни умирихся, ниже умолчах, ниже почих, и найде ми гнев.

После того открыл Иов уста свои и проклял день свой. И начал Иов и сказал: погибни день, в который я родился, и ночь, в которую сказано: зачался человек! День тот да будет тьмой; да не взыщет его Бог свыше, и да не воссияет над ним свет! Да омрачит его тьма и тень смертная, да обложит его туча, да страшатся его, как палящего зноя! Ночь та,- да обладает ею мрак, да не сочтется она в днях года, да не войдет в число месяцев! О! ночь та - да будет она безлюдна; да не войдет в неё веселье! Да проклянут её проклинающие день, способные разбудить левиафана! Да померкнут звёзды рассвета её: пусть ждёт она света, и он не приходит, и да не увидит она ресниц денницы за то, что не затворила дверей чрева матери моей и не сокрыла горести от очей моих! Для чего не умер я, выходя из утробы, и не скончался, когда вышел из чрева? Зачем приняли меня колени? Зачем было мне сосать сосцы? Теперь бы лежал я и почивал; спал бы, и мне было бы покойно с царями и советниками земли, которые застраивали для себя пустыни, или с князьями, у которых было золото, и которые наполняли домы свои серебром; или, как выкидыш сокрытый, я не существовал бы, как младенцы, не увидевшие света. Там беззаконные перестают наводить страх, и там отдыхают истощившиеся в силах. Там узники вместе наслаждаются покоем и не слышат криков приставника. Малый и великий там равны, и раб свободен от господина своего. На что дан страдальцу свет, и жизнь огорчённым душой, которые ждут смерти, и нет её, которые вырыли бы её охотнее, нежели клад, обрадовались бы до восторга, восхитились бы, что нашли гроб? На что дан свет человеку, которого путь закрыт, и которого Бог окружил мраком? Вздохи мои предупреждают хлеб мой, и стоны мои льются, как вода, ибо ужасное, чего я ужасался, то и постигло меня; и чего я боялся, то и пришло ко мне. Нет мне мира, нет покоя, нет отрады: постигло несчастье.